Он называл себя «Некрофорус» — по латинскому наименованию жука-могильщика, славного представителя семейства сильфид, они же «мертвоеды».

Подобно некрофорусу, Паша существовал за счет покойников — и, как уже было сказано, существовал совсем недурно.

Идея, позволившая ему выгодно обналичить багаж историко-филологических знаний, которые в условиях зарождающейся рыночной экономики принято считать абсолютно неликвидными, была гениально проста: искать в старых документах и мемуарах (желательно никогда не публиковавшихся) упоминания о ценных предметах, которые клали в гроб перед похоронами. В сентиментальном 19 столетии это было весьма распространено. Удобнее было начать с писателей, потому что на каждого из них в Литературном архиве был заведен отдельный фонд. Впоследствии, освоив и другие архивы, Паша расширил круг потенциальных «спонсоров». Среди «артефактов», прошедших через Леньковские руки, были перстни, медальоны, несколько усыпанных каменьями шпаг, алмазные орденские звезды. Иногда попадалось что-нибудь более экзотическое — например, упоминание о связке любовных писем, которую завещал положить в гроб один поэт пушкинского круга. Некрофорус взял пробу грунта на могиле, убедился, что с влажностью всё в порядке. Судя по сохранившемуся описанию похорон, гроб был дубовый, а значит, письма наверняка в приличной сохранности. На страничку с архивным штемпелем Паша капнул раствором кислоты, а ценную информацию, отныне известную одному ему, поместил в свой «каталог». Товар был уникальный, но требующий штучного покупателя, которого еще предстояло найти. За годы жемчужного лова у Ленькова в «каталоге» каких только сокровищ не накопилось.

Но обнаружение Артефакта, как уже было сказано, это лишь начало производственного процесса. Далее требовалось найти клиента. Теперь-то Паша оброс связями, приобрел авторитет у посредников и коллекционеров по всему миру, а в первые годы приходилось ого-го как побегать.