Потому что делаю это много лет и не очень понимаю, чем же мне заниматься, если не работой.

Потому что я — типичный трудоголик.

У некоторых людей привычка работать перерастает в почти наркотическую привязанность. Для них единственный смысл работы — это работа. Отнять у трудоголика работу — это все равно, что лишить курильщика сигареты, заядлого рыбака — удочки, а книгомана — книги.

Многие трудоголики приписывают крайнюю необходимость занятиям, которые, с точки зрения стороннего наблюдателя, можно было бы и не выполнять. Но им самим кажется, что если они их не выполнят, произойдет что-то непоправимое: разверзнутся хляби небесные, рухнет крыша мироздания, бизнес пойдет ко дну.

Трудоголик обманывает и себя, и близких, рассказывая им, что мечтает об отдыхе («Как только закончу это дело — и все, беру паузу!»).

Но остановиться он не может. Дела никогда не заканчиваются. Работа — не просто главная составляющая его жизни. Это и есть его жизнь. А так называемая личная жизнь (семейные обязанности и радости, общение с друзьями, хобби, телевизор, концерты, кино, выставки) — это отвлечения, порой досадные, от подлинной личной жизни — работы.

Трудолюбивые лентяи

Умение отказаться от выполнения несущественных дел является решающим условием для успеха.

Маккензи

Однако трудоголизм — это не столько жажда работы, сколько неумение бездействовать. Трудоголик может заниматься делами с утра до вечера, не зная ни выходных, ни праздников, ни отпусков.

Но чем именно заниматься?

Коэффициент полезного действия некоторых трудоголиков не отличается от КПД человека, который приходит на работу ровно в девять и уходит ровно в шесть, в выходные отдыхает, в отпуск ездит на курорт, и свой обеденный перерыв полностью посвящает перерыву, а не сидит перед компьютером с бутербродом в руке.

Известно, что результативность зависит не только от время — и трудозатрат. Опытный профессионал за три

часа сделает больше, чем его некомпетентный коллега за тридцать.

Однако проблема не только в этом.