лености»:

Человек не решил изобрести лодки и корабли — он просто решил больше не плавать сам. Ему лень стало плавать. А потом, когда понял, что гребля тоже противоречит его ленивому характеру, он изобрел парусную лодку.

Затем, развалившись в парусной лодке под ласковым солнцем, покачиваясь на морских волнах, он подумал: что бы придумать, чтобы не заниматься таким утомительным делом — поднимать, опускать и устанавливать паруса. И тут он изобрел моторную лодку. Он имел быстроходные корабли, но ему стало лень даже изредка заходить в порт, ждать и получать топливо, это стало для него обременительно. Для собственного спокойствия он построил атомоход.

Человек не решил изобрести автомобиль и железную дорогу — он просто устал качаться в седле, утруждая свои суставы, или трястись в кресле экипажа или коляски за спиной какой-нибудь вонючей лошади.

Не ловкость человека явилась причиной изобретения самолета, а исключительно его леность и праздность. Ему надоело часами просиживать в автомобиле, ездить по забитому шоссе с его колдобинами, наливать в машину бензин, следить за уровнем масла, устранять проколы. Ему лень стало менять шины, ремни, амортизаторы…

Возьмите любое другое открытие — от самого ничтожного до самого крупного. Все свидетельствует о человеческой лени и праздности: стиральная, посудомоечная машина, нейлоновые рубашки, тарелки одноразового пользования (и это при наличии посудомоечного автомата!), бумажные стаканы и платки, лифт. Да, самый убедительный пример — это лифт. Человек изобрел лифт потому, что ему было лень подниматься по ступенькам лестницы…

Все это любопытно и остроумно. Но не более того. Ведь для того, чтобы сделать и довести до ума любое изобретение, нужно было преодолеть лень. Причем бороться с ленью должны были сотни, тысячи, десятки тысяч людей, участвовавших в создании этих машин и устройств.

К счастью, среди изобретателей, конструкторов, инженеров, механиков всех времен и народов процент лентяев был ничтожно малым. Иначе мы бы до сих пор не знали колеса, перетаскивали грузы волоком, а очередной «творческий лентяй» рассуждал за скудным ужином при свете лучины: «А хорошо бы, братцы мои, придумать такую штуку, чтобы горела ярко, долго и при этом не коптила!»